Гранитный парапет остывал после теплого дня. Белая ленинградская ночь принадлежала только двоим. Высокий курсант морского училища и девушка, едва достававшая ему до плеча, шли, обнявшись по невской набережной. Нет, они, конечно, были не одни. Ночные набережные в мае-июне не бывают пустыми, но для них не существовало сегодня никого вокруг.
Курсант ловко подпрыгнул и вскочил на парапет, балансируя и осторожно шагая по узкому каменному ограждению. Он просто был счастлив. И это счастье рвалось наружу и требовало выхода.
— Саша, Саша! Что ты делаешь! Осторожно! – ахнула девушка.
— Женечка, не бойся! Все хорошо. Все прекрасно! Мы всегда будем вместе… всегда!
Маршруты влюбленных разнообразием не отличаются. Гранитная набережная, Троицкий мост, решетка Летнего сада, Марсово поле, закипевшее пышной сиреневой пеной…. Лавочки Марсового поля под кустами сирени тоже не пустовали, но каждая пара, сидящая на них, существовала отдельно от мира…
Они целовались, смеялись и говорили одновременно обо всем, без всякой связи, просто потому что были молоды и любимы друг другом и снова целовались. Лиловые и белые гроздья цветов касались их лиц, а запах, тонкий и прекрасный, делал их еще счастливее.
Вдруг Женя отстранилась от Саши. Удивленно и слегка растерянно сказала:
— Знаешь, о чем я сейчас подумала? Что мы с тобой расстанемся, а потом встретимся через много лет уже пожилыми семейными людьми, и будут у нас дети и внуки…
Так внезапно возникшая мысль, похоже, ее озадачила. Женя задумалась и притихла.
— Глупости! Мы будем жить долго и счастливо, мы будем любить друг друга всю жизнь и умрем в один день. Так ведь в романах пишут? Мы и после смерти не расстанемся!
— Да, конечно, …конечно… как же иначе… без тебя… я не смогу…
Трудно сказать, что послужило причиной печального события, но наши герои расстались. Это часто случается с юными и трепетными… Так бывает. Бывает.
Каждый из них пошел своей дорогой и проживал свою жизнь, полную радостей и скорбей, удач и поражений. Их уже давно называли Евгенией Андреевной и Александром Дмитриевичем. Уже справили их семидесятилетие, повзрослели дети, подросли внуки… Словом, как у всех.
Муж Евгении Андреевны был родом из Москвы. Семья жила недалеко от Речного вокзала, имела дачу в ближнем Подмосковье и практически ничем не отличалась от других семейств, соседей и знакомых.
На даче у Евгении Андреевны росли кусты персидской сирени: белые, густо лиловые, нежные розоватые. Под ними стояла деревянная скамья, на которой в детстве очень любили играть дочки-близнецы – Сашенька и Шурочка.
Александр Дмитриевич отслужил, демобилизовался, занялся небольшим бизнесом, который несмотря на события, происходившие в стране, был на удивление стабилен и постепенно перешел в руки сына, уверенного и серьезного человека. Сын перевез родителей к себе, в Москву. Там в Медведково у него была большая квартира. Места хватило всем.
Был последний день мая. Теплый, солнечный. В маленьком храме на одном из московских кладбищ планировались два отпевания. Время приезда траурных катафалков совпало, поэтому отпевания решили объединить. В центре храма лицом к алтарю лежали мужчина и женщина. Собравшиеся тихо говорили, утирали слезы, вздыхали, хлопотала пожилая свечница, все ожидали приезда священника.
— Сирень! — вдруг вспомнила одна из дочерей покойной. – Шура, неси цветы! Наша мама так их любила, пусть на саване полежат. Потом на могилку положим.
— Их очень много, Сашенька. Предложи родственникам этого мужчины. У них гвоздики, а сирень так нарядно и радостно… Может быть, они не обидятся…
— Простите великодушно, мы хотим поделиться цветами. Это с нашей дачи. Мама сама растила, — обратилась к сыну покойного Сашенька. Как я могу к Вам обратиться?
— Евгений Александрович. Благодарю Вас. Действительно, прекрасные цветы. Отец их тоже любил. Он долго жил в Петербурге, говорил, что самая прекрасная сирень – на Марсовом поле.
Тут все замолчали, т.к. приехал священник, и началось отпевание.
— Во блаженном успении вечной поко-о-ой.- пел священник. – Подаждь, Господи, рабам твоим, новопреставленным Александру и Евгении и сотвори им вечную па-а-амять…
Ароматы ладана смешивались с цветочным запахом, из распахнутых царских врат на новопреставленных струился свет. Из алтаря глядел Христос и протягивал к Александру и Евгении руки, принимая их в свои обители.
После похорон родственники поехали на поминки, оставив два холмика, укрытых цветами. Они еще не раз приедут и навестят родные могилы и вспомнят добрым словом своих близких.
И только Бог, только что принявший две человеческие души, знал про заветное желание юного курсанта и его девушки — жить долго и счастливо, любить друг друга всю жизнь и умереть в один день.
ОЛЬГА ПУЩИНА
Ольга Пущина родилась в Калинине (Твери). Окончила библиотечный факультет Ленинградского государственного института культуры и много лет работала в Калининской областной научной библиотеке им. Горького. После переезда в Москву почти десять лет трудилась в храме св. равноап. Великого князя Владимира на Химкинском кладбище.