Александр Козлов икал, и, чтобы перебить это икание, прикладывался к фляжке с водкой. Пассажиры электрички, ехавшие рядом с ним, вели себя в соответствии со своим жизненным опытом и темпераментом: кто делал вид, что безмятежно спит, кто – что усердно читает, и только сидевшая напротив пенсионерка время от времени возмущалась. Дескать, как это выпивших людей допускают в электрические поезда.
— А почему бы и не допускать? – отвечал Александр. – Я ведь порядок не нарушаю.
— В общественном транспорте пить воспрещается! – пенсионерка бесстрашно выпучивала на Александра глаза.
— Отвянь, карга старая, — отвечал Александр.
— Это я-то карга?
— Ты.
— А ты… ты… ты пьянь!
— А законом пить не запрещено, — снисходительно говорил Александр, находившийся в превосходном расположении духа — он ехал, как выразился бы в стародавние времена романист, к возлюбленной, чтоб предложить ей свою руку и сердце.
С возлюбленной этой, бухгалтершей Мариной, он познакомился в Интернете, потом они три раза встретились, шесть… нет, семь раз переспали. Не сказать, что Александр был очарован Мариной, этой толстомясой вдовой, к тому же еще и пахнущей канцелярским клеем. Однако ж Александру хотелось на ней жениться. Сам он жил в поселке, где никакой работы не было. А в городе работа была. Так почему бы и не жениться на начавшей уже стареть бухгалтерше, даже если она и пахнет клеем?
Александру всю жизнь не везло: то с работы выгонят, то очередная жена сбежит, то нетбук пивом обольется, а потом бегай, ищи, кто его, стервеца, починит. Одним словом, сплошная невезуха.
А женитьба на крепко стоявшей на ногах в жизни и мягко лежащей в постели бухгалтерше обещала новую жизнь. И плевать, что начало этой жизни оказалось приправлено икотой и нападками пенсионерки.
— Фу, фу, как гадко пахнет! – с отвращением поглядывая на Александра и морщась, говорила та.
— Да от меня-то нормально пахнет, — усмехался Козлов. – Ты себя лучше обнюхай.
— Фу, фу, падалью пахнет!
— Да это ты падаль! – взвился, наконец, Александр. – Вот пристала, карга! Нет бы дома сидеть!
— Сам сиди дома, позорник! – вскипела пенсионерка.
— Вот же гадина!
Пенсионерка гневно разула щеки и, позабыв про преклонные свои годы, выпустила когти. До рукопашной, впрочем, не дошло – по счастью, в вагоне показались контролеры, а за ними — и полицейские.
— Чертова баба! – кричал Александр, когда те уже вели его под руки.
— Ты лучше на себя посмотри! – потрясала ему вслед кулаком пенсионерка. – Еще и власть ругал, собака!
В кутузке Козлов пробыл до вытрезвления, а когда был выпущен, отправился к Марине, чтоб предложить ей свою руку, сердце и шоколадку, купленную в ночном киоске на все оставшиеся деньги.
— Что так поздно? – спросила бухгалтерша, открыв дверь.
— Да так, дела подзадержали, — с важностью сказал Александр, проходя в комнату и принюхиваясь к запахам из кухни.
— А ко мне, как раз мама приехала. С тобой познакомиться.
— Что ж, рад буду… — сказал Козлов и осекся: с радушной улыбкой из кухни выходила та самая чертова старуха из электрички.
Евгений Новиков, писатель, поэт, художник, журналист
Родился в Калинине (ныне Тверь) в 1959 г. Закончил филологический факультет Калининского государственного университета. Печатается с 1988 г. Работает в различных жанрах. На его счету роман «Жизнь вечная», роман-сатира «Панихида на марше», рассказы, пьесы, стихи.